Место идеологии во внешней политике
Вторая мировая война имела одной из своих целей кардинальное перераспределение мирового баланса сил между крупнейшими военно-политическими державами того времени. С этой точки зрения особенность холодной войны состояла в том, что в качестве реальных претендентов на участие в противоборстве за первые роли в новом миропорядке остались две сверхдержавы — США и СССР.
В геополитическом плане мир стал биполярным, разделенным между «нами и ними», «добром и злом», «хорошими и плохими парнями», «свободным миром и угнетателями». Иначе говоря, понятие «холодная война» подразумевало не просто напряженные отношения между двумя сторонами, не просто соперничество, а чуть ли не священную войну, в которой одна из двух соперничающих систем должна одержать победу, а другая — исчезнуть.
Конфликт между двумя блоками приобрел широкомасштабное идеологическое измерение, он стал идеологическим межсистемным конфликтом. Разумеется, с появлением движения неприсоединения как влиятельной политической силы, а затем достижением Японией и ФРГ статуса могущественных экономических держав, превращением Китая в ядерную державу, а также с восхождением ОП ЕК, выдвижением на первый план противоречий по линии Север—Юг, возрождением национализма и других факторов в эту схему были внесены существенные коррективы. Но основополагающие вопросы мировой политики продолжали решаться в рамках биполярного мира.
Такое положение держало в постоянном напряжении весь мир, в котором два противоборствующих полюса разыгрывали своеобразную игру с нулевой суммой, в соответствии с которой весь мир был разделен на сферы интересов. В этой игре войны и конфликты в любом регионе земного шара рассматривались как составная часть глобальной борьбы двух сторон. В глазах обеих сторон каждая из этих войн (или конфликтов) имела значимость не только и не столько сточки зрения решения конкретной проблемы, сколько с точки зрения выигрыша или проигрыша Востока или Запада. При этом любой выигрыш одной из сторон в каком-то регионе или отдельной стране рассматривался как проигрыш другой стороны.
Из сказанного можно сделать вывод, что именно идеологическое измерение служило одним из интегральных компонентов, скреплявших ось двухполюсного мира. Именно оно в значительной мере обеспечивало тот стратегический императив, заставлявший большинство стран сгруппироваться вокруг одного из двух полюсов. Кардинально иная ситуация сложилась с распадом Советского Союза и окончанием холодной войны. Разрушение идеологических мифов, диктовавших международно-политическое поведение ведущих стран в течение большей части послевоенного периода, означает эрозию и подрыв идеологической базы того противостояния, которое привело к расколу мира на два противоборствующих лагеря. Развалилась идеолого-политическая ось двухполюсного мира, устарел упомянутый выше стратегический императив. Потеряло смысл само идеолого-политическое понятие «Запад». Япония и другие новые индустриальные страны Азиатско-Тихоокеанского региона как бы снова «вернулись» в Азию и стали азиатскими государствами, способными строить свои отношения со всеми странами и регионами вне зависимости от тех или иных идеолого-политических соображений.