Двойственная сущность свободы
Преступление и грех — первоначально это, собственно говоря, те действия членов рода или племени, которые являются нарушением установленных табу и норм поведения. До установления этих норм и табу не могло быть и их нарушения, стало быть, не могло быть также преступления и греха. Поэтому не случайно в послании к римлянам апостол Павел говорит: «Хотя и до закона грех был в мире, но грех не вменяется, когда нет закона».
Только свободный человек может быть носителем как самой нравственности, так и других ценностей и качеств, в совокупности делающих его человеком в истинном смысле этого слова. Более того, в свободе коренится возможность как высочайшего добра, так и низменнейшего зла, свобода есть открытый путь как вверх, так и вниз. Нередко они предполагают друг друга, поскольку деяние, которое в одном контексте оценивается как добро, в другом аспекте можно рассматривать как зло. Примечательно, что знаменитый тезис Протагора иногда истолковывается в том смысле, что человек есть мера всех вешей и в тех случаях, когда люди расходятся между собой во мнениях. При таком подходе трудно установить, кто из них прав, а кто не прав, поскольку объективной истины, одинаково приемлемой для всех людей, не существует.
Свобода воли потеряет смысл, если ей оставить одну-единственную альтернативу из всех возможных. Одна-единственная истина и один-единственный путь ее постижения исключают свободу выбора. Монополия, монизм, отсутствие свободы выбора противоречат самой природе человека, чреваты окостенением и губительны для прогресса человеческого духа. Подавление свободной воли, стремление делать все по-своему, продолжающееся длительное время, может стимулировать пробуждение подавленных инстинктов, и человек может захотеть хаоса, революции, разрушения, крови. Из рационально мыслящего человека он превращается в существо с иррациональными побуждениями, устремлениями, деяниями.
Свобода на то и свобода, что она предоставляет возможность свободного выбора одной из множества альтернатив, в том числе и свободу выбора между добром и злом. Коль скоро человек является одновременно воплощением как добра, так и зла, невозможна и история, которая зиждилась бы только на одном из этих начал. Более того, исторический опыт воочию продемонстрировал, что не существует каких-либо гарантий торжества начал добра и разума в мировом бытии. Проявляясь и активно действуя в облике явлений этого Мира, зло слишком часто торжествовало и продолжает торжествовать свою победу.
Однако неизбежность и неустранимость мирового зла отнюдь не означает тщетность и обреченность борьбы с ним. Истинная свобода предполагает способность и возможность выбора между добром и злом в пользу первого. Именно в вечной борьбе со злом, в конечном его преодолении человеку суждено реализовать свои сущностные характеристики, каждый раз заново утверждать свои права и притязания на жизнь на началах добра, доказывать, что зло не есть нечто непреложное и что оно отнюдь не правит миром.