Оценка феномена войны в мировых религиях
Не случайно, что войне уделяется столь значительное внимание во всех сохранившихся ныне религиях мира. Только буддизм как бы игнорирует ее или не рассматривает как средство убеждения. Впрочем такой подход вытекает из самой сущности буддизма, основанного на принципах терпимости, уважения к мнению и позиции других и отказа от убийства. Ему чужды столь характерная для других религиозных систем идея «священной войны»; установка на обращение в свою веру силой оружия.
Однако в священных книгах индуизма - Ведах - богиня Индра сакрализирует военную силу до такой степени, что она рассматривается как источник самой жизни. Особо важное место война занимает в трех великих монотеистических религиях - иудаизме, христианстве и исламе. Все они, будучи основаны на идее любви к ближнему и приверженности миру, вместе с тем в силу убежденности каждой из них в своей исключительности несли в себе семена войны.
Тема войны в Ветхом Завете порождает множество сложных проблем. Здесь с самого начала мы сталкиваемся с парадоксальным противоречием между богом добрым - творцом всего живого и богом жестоким, кровожадным, призывающим свой народ к вечной борьбе. Причем, когда Израиль одерживает победу, сражение восславляется, потому что оно свидетельствует о постоянном присутствии Яхве. И, наоборот, поражение Израиля изображается как результат гнева Яхве против своего неверного или коррумпированного народа.
В Новом Завете мы встречаемся с еще большими противоречиями в оценке войны. Это, во-первых, принцип непротивления злу насилием в первоначальном христианстве, возрожденный в протестантизме и пацифистской традиции. Во-вторых, идея законной или справедливой войны и, в-третьих, оправдание войны ради нее самой. С первого взгляда может сложиться впечатление, что св. Писание исключает или во всяком случае не одобряет использование силы и войны. Заповедь Моисея «Не убий», знаменитое изречение Иисуса «Поднявший меч от меча и погибнет», приводимое в Евангелии от Матфея, и др. служат основой первоначального христианского «пацифизма».
Особо важное значение имеет то, что новая религия, предлагавшая себя в качестве замены иудаизму, основывалась на идеях единства человеческого рода, братства, равенства. Как утверждал св. Павел, «нет больше ни еврея, ни язычника, ни грека, ни раба, ни свободного человека, ни мужчины, ни женщины, поскольку все едины во Иисусе Христе». В первоначальном христианстве, как это виделось большинству теологов, христианину предписывалось вести борьбу в духовной сфере, пренебрегая материальной стороной жизни. Именно в этом духе рассуждал Ориген в своей работе Contra Celsum: «Не вытаскивай меч ни для ведения войны, ни для утверждения своих прав, ни для какой бы то ни было другой цели, ибо эта заповедь не терпит никакого исключения». Современник императора Константина Лактанций в своих Institutes писал: «Человек настолько святое создание, убивать его по какой бы то ни было причине есть зло, и невозможно не подчиняться этой заповеди Бога».
При императоре Константине христианство стало официальной религией Римской империи, и христиане оказались перед необходимостью защищать империю и бороться с ее врагами. Уже св. Афанасий утверждал, что нельзя убивать никого, кроме врага на войне. А св. Амвросий более четко заявлял, что «сила, защищающая родину против варваров, фактически соответствует справедливости». Наиболее полную разработку эта проблема нашла в трудах св. Августина, предпринявшего попытку определить критерии и принципы, в соответствии с которыми можно было бы провести различие между «справедливыми» и «несправедливыми» войнами. Разумеется, вопрос о том, справедлива война или нет, сам собой отпадал, если противниками в ней выступали язычники, позже еретики, а с VII в. мусульмане, стремительно вступившие на мировую арену.
Применительно к самому христианскому миру средневековая церковь поддерживала идеал Pax Ecclesiae, который достиг своего пика в период между 1000 и 1300 г., когда церковь пользовалась наибольшим влиянием. Пытаясь достигнуть единства христианского мира, папы действительно стремились исключить как локальные, так и международные войны. Они учредили специальные дни, когда запрещались какие-либо враждебные действия, первоначально это были субботние дни. Временами период такого запрета охватывал почти половину недели. Следует отметить также то, что папы пытались смягчить последствия войны, запретив использование в войнах между христианами определенных видов оружия, например арбалет в XII а или огнестрельное оружие в XIV в.
Особенно настойчивые шаги в предотвращении войн и сохранении мира христианская церковь предпринимала в XIX и XX вв. Руководство католической церкви не переставало говорить о ее мирной и миротворческой миссии. Так, папа Лев XIII при организации первой Гаагской конференции в 1899 г. поддержал инициативу, выступившего с предложением «сделать более редкой и менее кровавой ужасную игру войны». В 1917 г. папа Бенуа XV обратился к воюющим сторонам с торжественным «призывом к миру». Во время Второй мировой войны папа Пий XII много раз апеллировал в пользу мира, при этом не называя агрессора.
Новый импульс активизации деятельности католической церкви по сохранению мира дал папа Иоанн XXIII в своей энциклике Pacem in terris (Мир на земле), в которой обосновывалась идея создания публичного властного органа, наделенного широкими полномочиями для предотвращения конфликтов. Эта позиция получила подтверждение на II Ватиканском соборе в 1962-1965 гг. Однако в своем новогоднем послании (1990 г.) накануне начала войны в Персидском заливе папа Иоанн Павел 11 одобрил вмешательство войск западных стран во главе с США на том основании, что эта война призвана восстановить попранное право другого государства. В соответствии с линией II Ватиканского собора, согласно которой «мир не есть полное отсутствие войны», папа высказался в пользу законной коллективной обороны.
Однако если апеллировать к историческому опыту, то обнаружится, что иудео-христианская мораль, рассматриваемая как основа современной западной цивилизации и, соответственно, либеральной демократии, не отвратила людей от войн и противоборства не на жизнь, а на смерть. Более того, в свете вселенских масштабов безумства и плясок смерти, устроенных западной ветвью человеческого рода в XX в., создается впечатление о существовании некоей обратной зависимости уровня нравственного падения людей от уровня развития цивилизации.
Верность этого тезиса можно продемонстрировать множеством примеров из истории христианства со времени его утверждения в качестве официальной религии Римской империи. Известно, что одним из главных аргументов при введении христианства в империи послужило убеждение в том, что новая вера способна спасти ее от начавшегося морального и духовного разложения. В своем послании к императору Траяну Плиний через 80 лет после смерти Иисуса Христа сетовал на то, что «храмы почти никем не посещаются, что священные жертвы с трудом находят покупателей и что суеверие не только заразило города, но даже распространилось по деревням и по самым глухим местам Понта и Вифиния».
Поэтому не удивительно, что, ратуя за введение христианства в Римской империи, Лактанций убеждал императора Константина в том, что это приведет к восстановлению нравственности и счастья людей, что поклонение истинному Богу положит конец войнам и раздорам, а нечестивые желания и себялюбивые страсти будут подавлены познанием Евангелия.
Но последующая история Римской империи, да и всей Европы показала, что ожидания Лактанция не оправдались. Сам же первый христианский император Константин запятнал свое царствование неоправданными убийствами, войнами и насилием. Показательно, что нечто вроде современного Лидице было устроено в 390 г. в Фессалонике - главном городе иллирийских провинций. Там по незначительному поводу произошел мятеж, в ходе которого разъяренная толпа убила главного начальника расквартированных здесь войск Боферика и еще нескольких офицеров. Наказание благочестивого императора не заставило себя долго ждать. Под благовидным предлогом жители Фессалоники от имени императора были приглашены в городской цирк. Как только публика оказалась в полном сборе, солдатам, находившимся вокруг цирка в засаде, был подан сигнал к обшей резне. В течение трех часов те безжалостно убивали всех: мужчин и женщин, детей и стариков, виновных и невиновных. По разным подсчетам погибло от 7 до 15 тыс. человек.