Рах quaereпda est - необходимо искать мира

Поэтому такую войну предписывалось начать и вести под эгидой церкви и от ее имени. Согласно этой точке зрения, еретики не могут иметь каких бы то ни было прав, и, соответственно, конфискация их имущества после нанесения им поражения вполне легитимна. Цель крестовых походов была уточнена папой Урбаном II на Клермонском соборе в 1095 г., а теоретическую базу под нее подвел будущий папа Иннокентий IV и епископ Хостьенсис. По их мнению, походы имели целью отвоевание территорий, попавших в руки неверных и наказание мусульман за их зло деяния против христиан. Нотам не стоял вопросов обращении еретиков в свою веру.

Иначе обстояло дело с индейцами Америки. Здесь как нельзя лучше к месту оказались идеи доминиканского священника Франческоде Виториа, который первым ввел выражение jus inter gentes (т. е. закон (или право) между народами) и обосновывал мысль о том, что если та или иная война полезна и правитель государства выдвигает неопровержимые аргументы в ее пользу, то она справедлива. Соответственно, завоевание Латинской Америки оправдывалось стремлением обратить ее народы в истинную веру.

В период Реформации наблюдается возрождение интереса к идеям первоначального христианского пацифизма. Ее ведущие представители объявили любую войну несправедливой. Мартин Лютер, например, утверждал, что непозволительно развязать войну даже против турок. А если они нападут на христианские страны, то такова воля Божья. Многие протестантские секты приняли позицию Эразма Роттердамского, отвергавшего войну как императив принципа ненасилия.

Однако с формированием национальных государств и теории национального суверенитета начался новый этап в разработке теории справедливых и несправедливых войн. Н. Макиавелли, например, не только не оправдывал войну, но и рассматривал ее в качестве необходимого средства в руках государства. В «Рассуждении о первой декаде Тита Ливия» он говорил, что «война справедлива для тех, для кого она необходима».

Существенный вклад в разработку данной проблемы внесли Т. Гоббс, Ж. Боден, Г. Гроций, Дж. Вико и другими мыслители. Велика заслуга Гентилия, сформулировавшего свои идеи в труде «О законе войны» (De jure belli), состоящем из трех книг и опубликованном в 1588 и 1589 гг. В нем красной нитью прослеживается стремление автора вывести право народов из естественного права. Гентилий рассматривал войну всецело как акт суверенного государства и тем самым противопоставлял ее частным войнам. По его мнению, война в равной степени справедлива для всех вовлеченных в нее сторон в тех случаях, когда существуют сомнения относительно правоты той или иной стороны.

Гентилий выделял три категории причин, ведущих к войне: божественные, естественные и коренящиеся в самом человеке. Причем, в принципе не отрицая, что в определенных случаях война может быть санкционирована самим Богом, он тем не менее считал, что в большинстве случаев ссылки воюющих сторон на Бога служат лишь предлогом или оправданием своих действий. На этом основании он осуждал религиозные войны и считал несправедливыми войны против неверных и еретиков.

Касаясь вопроса о естественных причинах войн, Гентилий отвергал тезис о врожденной враждебности людей друг к другу, но признавал реальность естественных причин как для оборонительной, так и для наступательной войны. Оборонительной - в смысле естественного стремления к самосохранению, а наступательной - в тех случаях, когда государство чувствует, что бездействие грозит его существованию. Но тем не менее, утверждал Гентилий, могут возникать «естественные причины» как в оборонительных, так и наступательных войнах. Это относится к превентивной войне, вызванной тем, что само существование государства было поставлено под вопрос, или войне, имеющей своей целью наказание несправедливости.

За Гентилием в данном вопросе идет Г. Гроций. Его фундаментальный труд «О праве войны и мира» (De jure belli ас pacis), опубликованный в 1625 г., составляет один из краеугольных камней международного права. Г. Гроция не без оснований называют одним из отцовоснователей современного международного права. Ему принадлежит немаловажная заслуга в систематизации и обосновании норм и правил ведения войны. «Невозможно, - подчеркивал Г. Гроций, - нетолько согласиться с измышлениями некоторых, будто во время войны прекращаются все права, но и даже не следует ни начинать войну, ни продолжать начатую войну иначе, как соблюдая границы права и добросовестности». «Войны, - подчеркивал он, - ведутся ради заключения мира...(Мир является) конечной целью войны».

Дальнейшее развитие эти идеи нашли в XIX-XX вв. в процессе разработки основополагающих юридических правовых принципов и норм международного права. Этот вопрос исследован в литературе. Здесь достаточно отметить, что международное право - это нормы и правила сосуществования различных стран и народов в мировом сообществе: регулирующие процедуры законного использования суверенным государством силы или отказа в таком праве другим агентам; определяющие характер соглашений или принцип pacta sunt servanda, который предполагает, что соглашения между государствами должны неукоснительно соблюдаться; определяющие собственно юрисдикцию государства, предписывающие, чтобы каждое государство уважало суверенитет других государств в пределах их территорий при условии, что такое признание носит взаимный характер, и др.

Прежде всего эти правила и нормы имеют целью разрешение возникающих между государствами конфликтов и установление правил ведения войны. Без таких норм и законов война потеряла бы свое предназначение как продолжение политики другими средствами и орудие политики. Как подчеркивал еше Клаузевиц, если бы война была «совершенным, никем не стесняемым абсолютным проявлением насилия, какое мы определили, исходя из отвлеченного понятия, то она с момента своего начала стала бы прямо на место вызвавшей ее политики как нечто от нее совершенно независимое... Война вытеснила бы политику и, следуя своим законам, подобно взорвавшейся мине, не подчинилась бы никакому управлению и никакому руководству, а находилась бы в зависимости лишь от приданной ей при подготовке организации».

Особенно большую интенсивность процесс разработки этих норм и правил приобрел в свете опыта двух мировых войн. После Первой мировой войны произошли радикальные изменения в трактовке войны. С одной стороны, она способствовала возрождению jus ad bellum, а также пацифизма, а с другой - особенно после Второй мировой войны, в свете радикализации войны и появления ядерного оружия, которые, по мнению всех авторов, полностью модифицировали само видение войны, имело место возрождение интереса к правилам jus in bello.

Первая мировая война породила такие ужасы и разрушения, что потом речь могла идти не столько о легализации форм и способов се ведения, сколько о том, чтобы объявить ее вне закона. Вопрос о jus ad bellum, отодвинутый на второй план в предыдущие столетия, снова выдвинулся на первый план, и теоретики снова взялись за разработку доктрины справедливой войны. Пакт Лиги Наций, осудив войну, придал этому движению официальный характер Он провел различие между войной законной и незаконной. А Хартия Объединенных Наций провозгласила се запрет за исключением тех случаев, когда она ведется в целях законной обороны.

Такая постановка проблемы нашла отражение в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН об осуждении агрессии. Но эта резолюция отнюдь не решила вопрос о справедливых и несправедливых, правых и неправых войнах. Скажем, допустима ли превентивная военная атака на государство, которое явно вынашивает планы опустошительной войны против своих соседей и откровенно готовится к реализации этих планов? Каков тот предел, до которого могут безучастно смотреть соседи и в более широком плане мировое сообщество?