Абстрактность и безличность государства

Представление о правовом государстве ассоциируется с двумя основополагающими принципами: порядком в государстве и защищенностью гражданина. Отцам-основателям либерального мировоззрения принадлежит идея о том, что в государстве должны властвовать не отдельные личности, а право и законы. Задача государства состоит в том, чтобы регулировать отношения между свободными гражданами на основе строгого соблюдения права и законов, призванных гарантировать свободу личности, неприкосновенность собственности и другие права человека и гражданина.

В правовом государстве только законно избранное правительство правомочно применять силу в качестве инструмента принуждения. Как подчеркивал немецкий правовед XIX в. Р. Еринг, право никогда не может заменить или вытеснить основную стихию государства — силу. Слабость власти есть смертельный грех государства, в глазах людей она зачастую менее простительна, чем жестокость и произвол со его стороны. В мусульманском мире средневековья был весьма популярен хадис: «Имам-деспот лучше смуты». В Европе в период религиозных войн формировалось убеждение в том, что даже тирания лучше гражданской войны, ввергающей народ в хаос.

И действительно, нередко для большинства людей важнее бывает эффективность и дееспособность власти в обеспечении порядка в обществе, нежели ее легитимность и демократичность. Именно в силу слабости власти, ее неспособности защищать интересы как своих граждан, так и национально-государственные интересы Веймарская республика рухнула под натиском национал-социалистского движения, установившего в Германии самую свирепую тираническую диктатуру.

Правовое государство призвано достичь более или менее приемлемой гармонии между властью государства и принципом правовой самостоятельности подвластного. Задача, прямо скажем, весьма трудная, особенно если учесть антиномичность отношений власти и права. «Власть, — писал В. П. Вышеславцев, — стремится сбросить с себя оковы права и всегда получает известную сферу, непроницаемую для права. Право всегда стремится подчинить себе власть, сделаться ненужной, ибо право есть, по своей идее, взаимодействие свободных и равных лиц, есть идея безвластной организации». Если власть в принципе содержа момент бесконтрольности и произвола, то право не признает их. Во власти всегда есть бесправие а в праве - безвластие. Но это отнюдь не значит, что право и власть несовместимы и исключают друг друга. В действительности они не только взаимоисключают, но и взаимно дополняют друг друга Таким образом, в правовом государстве должен господствовать закон, а не люди, функции государства состоят в регулировании отношений между гражданами на основе закона. При таком понимании сила государства, на которой оно основано, законна лишь в том случае, если она применяется в строгом соответствии с правом если она всецело служит праву. Причем закон, каким бы суровым он ни был, обязывая отдельного гражданина к соблюдению общепринятых правил поведения, в то же время ставит четко очерченные границы прерогативам государства в отношении индивидуал ной свободы.

Подзаконное государственной власти дополняется признанием за отдельной личностью неотъемлемых и неприкосновенных прав, предшествующих самому государству. Имен но при таком подходе свободу можно рассматривать как право каждого индивида делать то, что позволяют законы. В правовом государстве законы имеют одинаковую силу для всех без исключения членов общества независимо от их социального, политического или иного статуса, защита отдельного человека от власти и произвола соответствует защите всех. Ее прочность зависит как от ее эффективное, так и от законности. В этом контексте следует провести различие между законом и правозаконностью. Но для понимания этого положения необходимо осознание различия между законом и правом. Например, Кельзен утверждал что законность есть формальное соответствие правовым нормам, любое государство есть правопорядок и, соответственно, - правовое государство. Верно, что закон представляет собой важный инструмент и атрибут любого государства, обеспечивающий его универсальность. Он обладает некоторой формой всеобщности в том смысле, что его правомерность и авторитет должны признать все и все должны ему подчиняться. Как справедливо подчеркивал В П. Вышеславиев, закон есть первая субстанция власти: «Все великие властители и цари были прежде всего законодателям и (Соломон, Моисей, Наполеон, Юстиниан). В законе и через закон власть существенно изменяется: она перестает быть произволом и становится всеобще-обязательной нормой».