Национализм как идеология

XX столетие по праву называют не только веком идеологии, но и веком национализма. И, действительно, национализм, родившийся в XIX в., в XX а стал знаменем разнородных социально-политических сил и движений, во многом определивших основные векторы развития большинства стран и народов.

В значительной степени именно под знаком национализма разворачивались процессы и события, в конечном счете приведшие к Первой мировой войне. Ее результатом явилось образование новых национальных государств, что в определенной степени подтвердило актуальность и действенность идей и принципов национального самоопределения.

Конец XX в. также ознаменовался новым всплеском национализма, идей национального самоопределения и образованием множества новых национальных государств. Можно со всей уверенностью утверждать, что образное выражение «сова Минервы парит над нациями вместе с национализмом» верно применительно ко всему XX в.

Национализм служил и продолжает служить идейно-политическому обоснованию национального государства, по крайней мере в течение последних 200 лет. Национализм и идеология теснейшим образом связаны друг с другом, дополняют и стимулируют друг друга. Не случайно они возникли почти одновременно и служили для аргументации интересов и устремлений поднимавшегося третьего сословия, или буржуазии, и с точки зрения формировавшегося национального государства, во всяком случае на начальном этапе, в сущности представляли собой одно и то же.

На первый взгляд парадоксально может звучать утверждение о том, что национализм при всей своей внешней обращенности в прошлое, к традициям, мифам и т.д. является ровесником и близнецом модернизации и теснейшим образом связан с промышленной революцией, урбанизацией, становлением гражданского общества и современного государства и т.д. То, что национализм и промышленная революция порой как бы противопоставляли себя друг другу, никоим образом не должно ввести нас в заблуждение.

Национализм - это прежде всего социокультурный феномен, который во многих случаях выступает в качестве своеобразной оболочки для иных интересов и мотивов, например стремления участвовать в дележе материальных ресурсов, завоевания власти и авторитета, преодоления психологических и идеологических комплексов и т.д.

И, соответственно, он интегрировал в себя традиционные мифы и символы, но использовал их для зашиты и обоснования новых феноменов в лице национального государства. Сила национализма состоит втом, что он органически соединяет индивидуальные социокультурные приверженности людей с государством, которое способно действовать в том числе и в плане зашиты и гарантии сохранения национально-культурной идентичности народа.

Другое дело, что в XX в. оба феномена приобрели универсальный характер и стали использоваться для обозначения широкого спектра явлений. Появившиеся в нашем столетии понятия «буржуазный национализм», «либеральный национализм*, «мелкобуржуазный национализм», «национал-шовинизм», «нацизм» и т.д. использовались в качестве идеологических конструкций для оправдания и обоснования политико-партийных и идеологических программ социально-политических сил.

Поэтому не случайно, что споры и дискуссии по данному вопросу в наши дни не только не прекратились, но и приобрели новый импульс Они концентрируются вокруг вопроса о том, что такое национализм и национальная идея, когда они возникли, какую именно, положительную или отрицательную, роль они сыграли в обшественно-историческом процессе, какова их роль в современном и грядушем мире, что первично — нация или государство, как они соотносятся друг с другом, и т.д.